Неточные совпадения
Мы повели гостей в капитанскую каюту: там дали им наливки, чаю, конфект. Они еще с лодки все
показывали на нашу фор-брам-стеньгу,
на которой развевался кусок белого полотна, с надписью
на японском языке «
Судно российского государства». Они просили списать ее, по приказанию разумеется, чтоб отвезти в город, начальству.
— Так-с, — сказал прокурор всё с той же чуть заметной улыбкой, как бы
показывая этой улыбкой то, что такие заявления знакомы ему и принадлежат к известному ему забавному разряду. — Так-с, но вы, очевидно, понимаете, что я, как прокурор
суда, не могу согласиться с вами. И потому советую вам заявить об этом
на суде, и
суд разрешит ваше заявление и признает его уважительным или неуважительным и в последнем случае наложит
на вас взыскание. Обратитесь в
суд.
Смех, которым ответил адвокат
на замечание Нехлюдова о том, что
суд не имеет значения, если судейские могут по своему произволу применять или не применять закон, и интонация, с которой он произнес слова: «философия» и «общие вопросы»,
показали Нехлюдову, как совершенно различно он и адвокат и, вероятно, и друзья адвоката смотрят
на вещи, и как, несмотря
на всё свое теперешнее удаление от прежних своих приятелей, как Шенбок, Нехлюдов еще гораздо дальше чувствует себя от адвоката и людей его круга.
Даже обе служанки Грушеньки (после уже разразившейся катастрофы, о которой еще речь впереди)
показали потом
на суде, что Дмитрия Федоровича принимала Аграфена Александровна из одного лишь страху, потому будто бы, что «убить грозился».
— Только одно, — сказал Алеша, прямо смотря ей в лицо, — чтобы вы щадили себя и не
показывали ничего
на суде о том… — он несколько замялся, — что было между вами… во время самого первого вашего знакомства… в том городе…
У нас в обществе, я помню, еще задолго до
суда, с некоторым удивлением спрашивали, особенно дамы: «Неужели такое тонкое, сложное и психологическое дело будет отдано
на роковое решение каким-то чиновникам и, наконец, мужикам, и „что-де поймет тут какой-нибудь такой чиновник, тем более мужик?“ В самом деле, все эти четыре чиновника, попавшие в состав присяжных, были люди мелкие, малочиновные, седые — один только из них был несколько помоложе, — в обществе нашем малоизвестные, прозябавшие
на мелком жалованье, имевшие, должно быть, старых жен, которых никуда нельзя
показать, и по куче детей, может быть даже босоногих, много-много что развлекавшие свой досуг где-нибудь картишками и уж, разумеется, никогда не прочитавшие ни одной книги.
— Завтра их
на суде покажу, — сказал он.
Но все равно, я
покажу на себя сам, завтра же,
на суде, я решил!
Завтра, может быть, я вам
покажу весь план в подробности, который мне оставил Иван Федорович накануне
суда,
на случай чего-нибудь…
— Слушай, изверг, — засверкал глазами Иван и весь затрясся, — я не боюсь твоих обвинений,
показывай на меня что хочешь, и если не избил тебя сейчас до смерти, то единственно потому, что подозреваю тебя в этом преступлении и притяну к
суду. Я еще тебя обнаружу!
Он взошел к губернатору, это было при старике Попове, который мне рассказывал, и сказал ему, что эту женщину невозможно сечь, что это прямо противно закону; губернатор вскочил с своего места и, бешеный от злобы, бросился
на исправника с поднятым кулаком: «Я вас сейчас велю арестовать, я вас отдам под
суд, вы — изменник!» Исправник был арестован и подал в отставку; душевно жалею, что не знаю его фамилии, да будут ему прощены его прежние грехи за эту минуту — скажу просто, геройства, с такими разбойниками вовсе была не шутка
показать человеческое чувство.
Прежде всякого вызова, более года тому назад, положено было запрещение
на мое именье, отобраны деловые бумаги, находившиеся в частных руках, наконец, захвачены деньги, 10000 фp., высланные мне из Москвы. Такие строгие и чрезвычайные меры против меня
показывают, что я не только в чем-то обвиняем, но что, прежде всякого вопроса, всякого
суда, признан виновным и наказан — лишением части моих средств.
Знаю, что много наберется таких умников, пописывающих по
судам и читающих даже гражданскую грамоту, которые, если дать им в руки простой Часослов, не разобрали бы ни аза в нем, а
показывать на позор свои зубы — есть уменье.
Он нимало не сознает гадости своего поступка, он не мучится внутренним стыдом; его терзает только стыд внешний; кредиторы таскают его по
судам, и мальчишки
на него
показывают пальцами.
Убийц Ивана Миронова судили. В числе этих убийц был Степан Пелагеюшкин. Его обвинили строже других, потому что все
показали, что он камнем разбил голову Ивана Миронова. Степан
на суде ничего не таил, объяснил, что когда у него увели последнюю пару лошадей, он заявил в стану, и следы по цыганам найти можно было, да становой его и
на глаза не принял и не искал вовсе.
— Государь, пусть будет по-твоему! Я стар и хвор, давно не надевал служилой брони; но в божьем
суде не сила берет, а правое дело! Уповаю
на помощь господа, что не оставит он меня в правом деле моем,
покажет пред твоею милостью и пред всеми людьми неправду врага моего!
Тогда полицмейстер начал о чем-то перешептываться с товарищем прокурора («Оба у меня шампанское каждый вечер лакали!» —
показывал впоследствии
на суде Кукишев).
— Они претензию
показывают, разве вы не знаете? Им, разумеется, не удастся: кто поверит каторжным? Станут разыскивать зачинщиков, и если мы там будем, разумеется,
на нас первых свалят обвинение в бунте. Вспомните, за что мы пришли сюда. Их просто высекут, а нас под
суд. Майор нас всех ненавидит и рад погубить. Он нами сам оправдается.
— Она мне и против Ваньки, и против бога — за меня
покажет, ежели
на страшный
суд идти, только, чай, не потребуют нас туда, мы тутотка осуждены жестоко достаточно, будет бы, а?
В его голосе звучало такое искреннее убеждение, такая несомненная решимость, что мне невольно пришло
на мысль: да, если этот человек не попадет под
суд, то он
покажет, где раки зимуют!
В самом деле, через несколько времени являлся он с своей шайкой, забирал всё, что ему угодно, и увозил к себе;
на него жаловались, предписывали произвесть следствие; но Михайла Максимович с первого разу приказал сказать земскому
суду, что он обдерет кошками того из чиновников, который
покажет ему глаза, и — оставался прав, а челобитчик между тем был схвачен и высечен, иногда в собственном его имении, в собственном доме, посреди семейства, которое валялось в ногах и просило помилования виноватому.
— Я тебе
покажу, подлец, спокойно… У!.. стракулист поганый!.. Думаешь, я
на тебя
суда не найду? Не-ет, найду!.. Последнюю рубаху просужу, а тебя добуду… Спокойно!.. Да я… А-ах, Владимир Петрович, Владимир Петрович!.. Где у тебя крест-то?.. Ведь ты всю семью по миру пустил… всех… Теперь ведь глаз нельзя никуда
показать… срам!.. Старуху и ту по миру пустил… Хуже ты разбойника и душегубца, потому что тот хоть разом живота решит и шабаш, а ты… а-ах, Владимир Петрович, Владимир Петрович!
— Постой, кровопийца, я тебе
покажу!.. — ревел Сила Андроныч, обрабатывая кулаками хрипевшего «ратника». — Ты думаешь,
на тебя и
суда нет, разбойник двухголовый?.. Кровь чужую пьешь. Я тебя задушу, палача.
Аристарх. А
суда вон там! (
Показывает на дом городничего).
1-й чиновник. Какой случай был! Писарек у нас, так, дрянненький, какую штуку выкинул! Фальшивую копию с решения написал (что ему в голову пришло!) и подписался за всех присутствующих, да и снес к истцу. А дело-то интересное, денежное. Только он копию-то не отдал, себе
на уме, а только
показал. Ну, и деньги взял большие. Тот после пришел в
суд, ан дело-то совсем не так.
Васса. Бессмысленное сказал. Пойми, Сергей, я
на суде молчать не стану. Я расскажу, как ты привозил в мой дом гулящих девок, как распутничал с ними,
показывал гулящим-то Наталью с Людой, скажу, как учил их вино пить…
— Не довольствуется вами,
на суше пребывающими, но и здесь,
на Нептунусову державу дерзнул, и едва не все
суда, в Кончукорье лежащие, к ярмонке с товары все пожег; обаче чрез наши труды весьма разорен…» Шутливый тон письма
показывает, что, под влиянием радостного впечатления от спуска корабля, Петр вовсе не принял к сердцу известия о московских пожарах.
Смотрел он неподвижно вниз
на дощатый грязный пол, и нельзя было понять: спокоен он или волнуется бесконечно, думает о чем-нибудь или слушает, что
показывают перед
судом сыщики.
Несмотря
на это распадение с жизнию, ученые, памятуя, какой могучий голос имели университеты и доктора в средние века, когда к ним относились с вопросами глубочайшей важности, захотели вершать безапелляционным
судом все сциентифические и художественные споры; они, подрывшие во имя всеобщего права исследования касту католических духовных пастырей,
показывали поползновение составить свой цех пастырей светских.
Судебный следователь. Мне ничего не нужно, кроме исполнения моего долга, а вам нужно оправдаться, и я сейчас советовал госпоже Протасовой и то же посоветовал бы вам: не скрывать того, что всем очевидно, а рассказать все, как было дело. Тем более что господин Протасов в таком положении, что он уже
показывал все, как было, и, вероятно, и
на суде все так же
покажет. Я бы советовал…
Горб-Маявецкий, возвращаясь от своих по
судам занятий домой, всегда, бывало, подшутит надо мною и скажет:"А наш молодец все около барышни?"то жена его и промолвит:"Это что-то не даром. Уж нет ли чего?"Я же, чтоб
показать вежливость и что бывал
на свете, шаркну по-петербургски и отпущу словцо прямо, просто, по-дружески:"Помилуйте, это просто без причины, пур пасе летан". Они
на такое петербургское приветствие, не поняв его, и замолкнут.
— Это все очень известно, — сказал он. — Верует народ в бога, песни у него есть и плохие и хорошие, а обычаи — подлые! Насчет этого — ты у меня спроси, я тебе лучше всякой книги обычаи
покажу. Это не по книгам надо узнавать, а — выдь
на улицу,
на базар поди, в трактир или — в деревню,
на праздник, — вот и будут тебе показаны обычаи. А то — к мировому судье ступай… в окружный
суд тоже…
Ее сильно беспокоило, что она, хозяйка, оставила гостей; и вспоминала она, как за обедом ее муж Петр Дмитрич и ее дядя Николай Николаич спорили о
суде присяжных, о печати и о женском образовании; муж по обыкновению спорил для того, чтобы щегольнуть перед гостями своим консерватизмом, а главное — чтобы не соглашаться с дядей, которого он не любил; дядя же противоречил ему и придирался к каждому его слову для того, чтобы
показать обедающим, что он, дядя, несмотря
на свои 59 лет, сохранил еще в себе юношескую свежесть духа и свободу мысли.
Булычов. Вспомнила! Страшный
суд… Второе пришествие… Эх, ворона! Взлетела, накаркала! Ступай, поезжай в свою берлогу с девчонками, с клирошанками лизаться! А вместо денег — вот что получишь от меня —
на! (
Показывает кукиш.)
Но вот в том-то и заслуга художника: он открывает, что слепой-то не совсем слеп; он находит в глупом-то человеке проблески самого ясного здравого смысла; в забитом, потерянном, обезличенном человеке он отыскивает и
показывает нам живые, никогда незаглушимые стремления и потребности человеческой природы, вынимает в самой глубине души запрятанный протест личности против внешнего, насильственного давления и представляет его
на наш
суд и сочувствие.
— Керим жив и здоров и шлет вам свой селям… Он просидел в тифлисской тюрьме, пока разбирали его дело. Он оправдан
судом и выпущен
на поруки. Керим, как
показало дознание, никогда не был ни убийцей, ни грабителем.
На его совести нет ни одного ужасного преступления. Он только защищал слабых, наказывал обидчиков. Все это выяснилось
на суде, и ваш кунак попал в герои.
Суд никого не уничтожает, обрекая
на обращение в изначальное ничто, ибо образ Божий неистребим и бессмертен, но он
показывает каждому его самого в истинном свете, в цельности его образа, данного от природы и воссозданного свободой, и благодаря этому прозрению, видя в себе черты ложности, человек страдает, испытывая «адские» мучения.
И это многознаменательное действие Адама, совершившееся как раз после
суда Божия и перед самым изгнанием из рая,
показало, что согрешившая чета не поддалась отчаянию, но верит благости Творца и приемлет свою миссию
на земле.
— Ну, пойди, покажи-ка нам твою конурку, Володя, — говорил маленький адмирал, подходя к Володе после нескольких минут разговора с капитаном. — А ваш корвет в образцовом порядке, — прибавил адмирал, окидывая своим быстрым и знающим морским глазом и палубу, и рангоут. — Приятно быть
на таком
судне.
Иногда приходилось «Коршуну» встречать и спутника. Тут уж
на обоих
судах не зевают. Морское самолюбие заставляет друг с другом гоняться. Прибавит соперник парусов, и «Коршун» сделает то же самое. Никому не хочется, чтоб ему
показывали «пятку», как говорят англичане. Но, в конце концов, кто-нибудь да уйдет вперед, или ночь разлучит.
Гостей провели по корвету, затем, когда все поднялись наверх, пробили артиллерийскую тревогу, чтобы
показать, как военное
судно быстро приготовляется к бою, и потом повели в капитанскую каюту, где был накрыт стол,
на котором стояло множество бутылок, видимо обрадовавших племянника, дядю и руководителя внешней и внутренней политикой Гавайского королевства.
А как до смерти угорело у тебя двое молодцов, чтоб только расстаться тебе с ними и чтоб они дел твоих
на суде не
показали?
Иоле
показывает на него пальцем Милице и говорит, сверкая черными глазками: «Давай играть, Милка, ты будешь турецкая принцесса, которая бежит и спасается
на своем
судне от козней злого султана, a я какой-нибудь знатный бей-паша, который обязательно тебя спасет…
— И ты осмелился?
На же тебе!.. И кроме того, что я тебе, подлецу, сейчас оплеуху дал, я еще
на тебя мировому подам! Я
покажу тебе, как оскорблять! Господа, будьте свидетели! Господин околоточный, что же вы стоите там и смотрите? Меня оскорбляют, а вы смотрите? Жалованье получаете, а как за порядком смотреть, так и не ваше дело? А? Вы думаете, что
на вас и
суда нет?
Отпустив врача,
суд занялся осмотром вещественных доказательств. Первым был осмотрен кафтан,
на рукаве которого темнело бурое кровяное пятно. О происхождении этого пятна спрошенный Харламов
показал...
— Братья! Час
суда Божия наступает! Еще одна ночь, и мы узрим врага нашего: посвятите последние часы сии
на бдение и молитву! Грозный день наступает и разрешит судьбу нашу. Мужайтесь! Тот час, в который вы должны
показать всю твердость нашу, приближается, луч солнца озарит битву кровавую. Итак, братья, ополчитесь крепостью и призовите в помощь Господа, сильного в бранях, поборника в правде, и Он поразит ужасом сердца врагов наших! Кто верова Господеви и постыдися? Кто призва имя Его и призрен бе?
Извиваясь во все стороны, отец Кирилл метнул подозрением и в самих свидетелей, что те там-то и там-то у знакомых людей будто иначе говорили, а
на суде еще иначе
показали, и особенно налгали о происшествии с полою.